Новые известия о православных священниках в роду Н.В. Гоголя

«Кровь — великое дело», как говорил известный и одиозный персонаж русской литературы XX века. Составление родословия крупных деятелей истории, культуры, искусства, литературы дает дополнительные краски к их биографиям. Поступки и мотивации великих людей порой обретают при этом более глубокий смысл, четче обрисовываются. Сюжеты творчества писателя или художника с учетом судеб их предков становятся более внятны для биографов, литературоведов и искусствоведов.

Так новые краски заиграли и на портрете классика русской литературы Николая Васильевича Гоголя, одного из немногих наших писателей XIX столетия, которые имели ярко выраженное христианское мировидение и отражали христианские смыслы в своем творчестве. Автору этих строк посчастливилось обнаружить многих ранее неизвестных науке предков Николая Васильевича, а среди них — целый куст представителей православного духовенства, живших и несших свое церковное служение во второй половине XVII — XVIII в. В роду Гоголя, потомка священников Яновских по отцовской линии, найдены еще трое иереев по прямой материнской линии Косяровских и еще как минимум двое в ответвлениях той же фамилии.

Гоголеведам эти новые сведения, возможно, дадут дополнительную пищу для размышлений о глубинных и неочевидных корнях мистического миросозерцания Гоголя, погруженности его в духовные материи и христианские идеи, его тяги к вероучительному наставничеству, столь ярко проявившейся в «Избранных местах из переписки с друзьями» и «Размышлениях о Божественной литургии», его неодолимого желания стать духовным писателем и монахом.

Итак.

Родословие Гоголя к началу XXI столетия, казалось бы, изучено вдоль и поперек, что-либо новое обнаружить невозможно. Однако в родословном древе писателя доныне заметно преобладала ветвь его отца. Подробно был изучен род Яновских-Гоголей, самые первые известные представители которого — прадед и прапрадед Николая Васильевича были священниками села Кононовки, что под городом Лубны в Малороссии, на Полтавщине. Составлено родословие Татьяны Семеновны Лизогуб, в замужестве Яновской-Гоголь, бабки Николая Васильевича, наследницы громких фамилий в истории малороссийско-казачьего Войска Запорожского. Именно от нее в жилах Гоголя текла кровь запорожских гетманов, казачьих полковников, иных представителей казачьей старшины с высоким статусом: Дорошенко, Скоропадского, Лизогубов и др.

Ветви родословного древа Гоголя со стороны его матери оставались почти неизученными. Причина такой ситуации в том, что сама мать писателя, Мария Ивановна Гоголь, урожденная Косяровская, о своих даже ближайших предках знала очень мало. В автобиографических записках она приводит лишь некоторые запомнившиеся ей в детстве сведения об отце, Иване Матвеевиче, и деде Матвее Васильевиче Косяровских.

Проблема изучения родословия Косяровских упиралась в отсутствие сведений об их «родовом гнезде». Генеалогический поиск невозможен без установления места жительства представителей рода. Но с помощью современных цифровых технологий и способов поиска в интернете удалось найти эти сведения. Ревизские сказки крепостных крестьян 10-й ревизии податного населения Российской империи (1858 г.), составленные в Роменском уезде Полтавской губернии, сообщают о помещиках Косяровских села Медвежьего. До отмены сотенно-полкового военно-территориального устройства малороссийской Гетманщины в 1782 г. село это числилось в Роменской, затем Хмелевской сотнях Лубенского полка Войска Запорожского.

Забегая вперед, скажем, что дед Гоголя Иван Матвеевич Косяровский действительно родился в Медвежьем (Ведмежьем), но в раннем детстве был оттуда увезен. Семья жила в других местах, где его отец получал служебные назначения, и в родовое село больше не возвращалась. В Медвежьем продолжали жить другие ветви рода Косяровских. Сейчас село по-украински называется Ведмеже.

Информация об И.М. Косяровском доныне скудна и изобилует домыслами. Мать Гоголя рассказывала, что ее отец был военный, женат первым браком на дочери бывшей фрейлины императорского двора, трагически потерял жену и младенца-сына, вышел в отставку, женился во второй раз, начал служить по гражданской части. Уже биограф Гоголя И.П. Золотусский приписал Ивану Матвеевичу службу в гвардии — на основании того, что его полк, по словам Марии Ивановны, бывал в Петербурге. А сегодня в интернете можно найти утверждения, что И.М. Косяровский служил в лейб-гвардии Измайловском полку. Откуда это взято? Непонятно. Называется даже имя фрейлины, на чьей дочери он женился. Имеются большие сомнения в достоверности подобной информации.

В действительности И.М. Косяровский служил в конном Черниговском карабинерном полку. Эти сведения находятся в послужных документах офицеров полка за 1785—1786 гг.: «Корнет Иван Косяровский 25 лет — из малороссийского шляхетства, вступил в службу в январе 1772 г.; квартермистром 1773, вахмистром 1774, кадетом 1782, адъютантом 1785 март, из нижнего чина переведен корнетом в мае 1785». Родившийся в 1760 г., на военную службу он определился с 12 лет, что в те времена было нормой для дворянского сословия и малороссийского «шляхетства».

Автору этих строк удалось обнаружить документальный след семейной трагедии И.М. Косяровского, когда, по рассказу М.И. Гоголь, первая его жена, юная красавица, «с первых родов… умерла, за ней последовал и сын, виновник ее смерти. Смерть ее чуть было не скосила ее мужа». В церковной метрической книге (дореволюционный аналог книг ЗАГСа) села Барановки Миргородской протопопии за 1788 г. содержатся записи о рождении сына Ивана у отставного поручика Ивана Косяровского и его жены Веры, затем — о смерти младенца Ивана и роженицы спустя несколько дней. Юной матери было 17 лет.

К 1765 году, когда Ивану Косяровскому было около 5 лет, его семья уехала из Медвежьего. Но в 1763 г. они все еще там. Исповедная роспись (списки исповедовавшихся и причащавшихся Великим постом, они составлялись ежегодно) Покровской церкви этого села в последний раз сообщает о 36-летнем Матвее Васильевиче Косяровском, его жене Феодосии Андреевне, их детях: Анне, Петре, Иване, а также их дворовых людях. На тот момент М.В. Косяровский имел казачий чин войскового товарища.

О своем деде Матвее Косяровском Мария Ивановна Гоголь рассказала вкратце, что он «служил по штатной службе, занимал почетную должность… чин он имел коллежского асессора». Однако, отметим, служба его стала считаться статской, а не военной после окончательной ликвидации запорожской Гетманщины в 1782 г. До того всю власть там, военную и гражданскую, осуществляла казацкая старшина. Чин войскового товарища Лубенского полка, затем полкового судьи определяют место М.В. Косяровского в военно-управленческих структурах Войска Запорожского.

Полковой судья — это второй старшина в казачьем полку, по российской «Табели о рангах» — 8-й чиновный класс, соответствовавший чину коллежского асессора. Именно с этим общеимперским чином М.В. Косяровский вышел в отставку и обосновался на покое в селе Барановке, где затем пережил семейную трагедию его сын Иван. Умер Матвей Васильевич в 1792 или 1793 г., через год после рождения внучки Маши.

В современных украинских справочных изданиях по запорожской казацкой старшине даются сведения о нескольких представителях рода Косяровских, однако связь между ними и Н.В. Гоголем не проведена. В этих справочниках среди прочих биографических и служебных сведений о Матвее Косяровском сообщается, что он — сын священника.

Для времен малороссийской Гетманщины (1649—1782 гг.) это совершенно рядовая ситуация, когда представители казацко-старшинских родов принимают духовный сан, а отпрыски священников идут на службу в войсковые канцелярии и получают войсковые чины. Переходы туда и обратно в малороссийских родословиях XVII—XVIII вв. встречаются сплошь и рядом.

Отец Матвея Васильевича Косяровского — доселе никому не ведомый священник, прапрадед Н.В. Гоголя — обнаруживается в нескольких документах. Списки духовенства Роменской протопопии, присягавшего императрице Елизавете Петровне в 1741 г., содержат имена «наместника Хмеловского села Ведмедовки церкви Покровской Василия Леонтиева» и попов «села Ведмежого Якова Василиева да Якима Василиева». Фамилия их в соответствии с обычной практикой тех времен не записана. Яков и Яким — сыновья отца Василия, штатные священники той же Покровской церкви, именно их потомство жило в Медвежьем в XIX столетии.

В именных списках присягавшего императрице Анне Иоанновне в 1732 г. духовенства Роменской сотни Лубенского полка также значится «Василий Леонтиев поп Ведмежовский». Он же присутствует в списках присяги 1718 г. наследнику престола Петру Петровичу (сыну Петра I, вскоре умершему): «Василий Леонтиевич презвитер храма Покрова Пресвятой Богородицы села Медвежого».

А с фамилией Косяровский священник Василий Леонтиевич записан в двух исповедных росписях Покровской церкви за 1749 и 1750 гг. Ему уже больше 65 лет.

В «Малороссийском гербовнике» под описанием герба рода Косяровских сообщается: «Потомство Леонтия Павловича Косяровского, знатного товарища Лубенского полка (1710 г.)». В украинском справочнике по казацкой старшине помещена дополнительная информация, но отчество указано неверно: «Косяровский Леонтий Васильевич — сын священника, знатный войсковой товарищ Лубенского полка… наместник хмелевский».

Как видим, прапрадед, прапрапрадед и четырежды-прадед Гоголя по материнской линии были священники.

Леонтия Косяровского также находим в списках присяги Лубенского полка 1718 г. Среди духовенства Роменской протопопии значится «Леонтий Павлович презвитер храму Покрова Пресвятой Богородицы села Медвежого». Имена отца и сына, священников Леонтия и Василия Косяровских стоят в этом архивном деле на одном листе. Собственноручные подписи обоих иереев под текстом «клятвенного обещания» также имеются. Служили они в одном и том же храме села Медвежьего, как потом и сыновья Василия Леонтиевича будут служить в одном с ним приходе. Оба, Леонтий Павлович и Василий Леонтиевич, каждый в свое время занимали церковную должность наместника хмелевского. Хмелев — небольшой городок поблизости от Медвежьего.

До принятия священного сана Леонтий Косяровский был казачьего звания, получил в 1710 г. чин знатного войскового товарища, дававшийся за заслуги либо по отставке от старшинской должности. К тому времени ему было не менее 50 лет, возраст как раз подходящий для того, чтобы закончить военную службу и задуматься о душе. Не вызывает сомнений, что, принимая сан, Леонтий Павлович следовал стопами собственного отца.

Однако о священнике Павле Косяровском никаких сведений на данный момент не имеется. Следует лишь полагать, что родился он не позднее 1640 г. Юные либо зрелые годы его пришлись на бурную эпоху восстания Богдана Хмельницкого против польского господства. Жил ли он в то время на территории Лубенского полка или в другом месте Малороссии — ответить на это пока невозможно…

Немалая доля «поповской» крови в жилах Николая Васильевича Гоголя — от предков как отца, так и матери, очевидно, сыграла в его судьбе великую роль, хоть он и знать не знал о священниках Косяровских. Христианское мирочувствие, горячее переживание православных истин, попытки воплотить эти истины в собственной жизни и в литературных творениях, явить миру христианский человеческий идеал — все это Гоголь получил из семьи, из домашней религиозной, проникнутой церковным духом атмосферы, передававшейся из поколения в поколение.